Не знаем, как вы справляетесь с неожиданно зимней погодой, мы — любим вкусно покушать и спасаемся рецептами Анатолия Головкова. А он уж так умеет написать, что, глотая слюну, бежишь на кухню и, пока проверяешь наличие ингредиентов, успеваешь пообедать. Сегодня мы, вместе с Анатолием, который, как недавно выяснилось, на любой кухне — мастер (еще и на ударных умеет играть) печем штрудель! Истинно зимний десерт!
ЭПЛ ШТРУДЛ И РАДОСТИ ЕВРЕЙСКИЕ…
Скажу, что настоящий штрудель с яблоками делала моя бабушка Мойра? Ну, нет. Это не совсем так. Сегодня не хуже пекут и вариаций уйма. Все дело в душе и в эпохе. В сердце и времени. Того самого — когда с кухни тянуло керосином, за мак не сажали, а доски стола скоблили добела веничком из прутьев.
Холодильника не было. Поэтому бабушка держала тесто на льду в погребе. А откуда в местечке лед? Он же не сам намерз в погребе? А вот не полениться сходить к дяде Сёме, где в угловом киоске мороженое продают, с кастрюлей и одеялом…
Трудно раскатать лепешки до целлулоидной тонкости. Тесто тянули на столе, на белейшей скатерти, и катали скалкой, катали.
Потом дедушка показывал фокус: смотри, катцеле! Он поднимал лоскут, подносил к окну, и сквозь него видны были очертания двора, петух на заборе, голые ветки грецкого ореха. Яблоки несли зимние, из ящика с соломой, кислючие, куснешь — Африку видно. И оскомина на полдня. Резали на дольки. К ним черный изюм.
Вместо панировочных сухарей толкли печенье «Юбилейное» из продмага. Если везло, из Киева привозили лимоны к чаю, тогда — сок половинки лимона с тертой цедрою.
Масло сливочное в доме всегда водилось, такие пирожки масла, с рынка, завернутые в листья лопуха. Но для этого пирога брали только растительное.
Я этот запах и сейчас помню. Горячий дух корицы с сахаром на розовом: вот вам эплштрудл — на идиш.
А на иврите — Штруделтапухим. Его в Израиле пекут всяк на свой лад — с курагой, черносливом, орехами, даже виноградом…
Но я бы нынче бабушкин испек.
В честь московских снегов, гниваньской слякоти, да кармиэльских дождей.
