Ничто не предвещало экстраординарных событий.
В выходной день, искупавшись на пляже в Акко, я по традиции заехал за свежей рыбкой на рынок в старом городе.
Здоровенный хмурый детина на первом с краю рыбном прилавке знал о моем интересе к диковинкам из морских пучин, редко приносимым рыбацкими сетями, и сразу же указал на одинокий склизкий серый блин c крысиным отростком:
– Вот. Вкуснотища. В точности, как ты любишь. Попадается раз в год.
Есть ската мне прежде не доводилось. Но любознательность и тяга к экспериментам, как всегда, взяли верх.
Нагуглить рецепты приготовления оказалось проще простого. Большинство знатоков сходились в том, что это деликатес, диетическое и вкусное блюдо.
Я выбрал “ската в йогуртово-чесночном маринаде, запеченного в духовке”. Молодой шустрый шеф-повар в ютьюбовском ролике доходчиво объяснил, что и как нужно делать, вскользь порекомендовав “остерегаться хвоста”. Хвост и правда был с какими-то колючками и норовил зацепиться за все, что было рядом. Но тогда я не придал этому значения.
Чтобы избавиться от слизи, шеф посоветовал натереть ската крупной солью, а потом ее смыть.
Натирание закончилось в момент, когда хвост неожиданно легко вошел в безымянный палец правой руки. Боль была ошеломляющей. Кровь брызнула, как будто в палец попала разрывная пуля “дум-дум”.
Но хуже всего – хвост своими колючками накрепко застрял в подушечке и вовсе не собирался выходить наружу.
С огромным трудом удалось отрезать его от крупного тела, чтобы не таскать всего 2-килограммового ската на пальце.
В центре неотложной помощи “Терем” народу было много.
– Придется подождать, часа полтора-два, не больше, – ободряюще улыбнулась арабская девушка в регистратуре.
– Во мне яд, он может быть смертельным, – внезапно сымпровизировал я и просунул в окошечко окровавленный палец с болтающимся на нем сизым странным обрубком.
Девушка побледнела и молча завела меня в травмпункт с черного хода.
Как выяснилось чуть позже, я был не так уж далек от истины.
“Яд, проникающий в колотую рану, очень силен, – обнадеживала википедия. – Он вызывает резкие спазмы, кровяное давление падает, начинается сильное сердцебиение, рвота, иногда случаются мышечные параличи. Возможен летальный исход”.
В других источниках упоминались некроз тканей, гангрена и прочие не менее “оптимистичные” сценарии.
Медбратья в “Тереме” не знали, кто такой “теригон” (так зовут ската на иврите), и как извлекать из человеческой плоти его хвост. Поэтому, недооценив противонаправленные зазубрины, они выбрали худшее решение из всех возможных: силой выдрать хвост под местной анестезией.
Рентген ожидаемо показал, что в пальце, разорванном в клочья, остались шипы. Братья развели руками, сокрушенно поцокали языками и отправили меня в приемный покой наарийской больницы.
Чтобы сэкономить время и пространные объяснения далекому от ихтиологии медперсоналу, я с ходу предъявлял интернет-снимки морского чуда-юда и расположение зазубрин на его хвосте.
Поколебавшись, молодой врач решился резать.
Первая попытка оказалась неудачной – часть иголок по-прежнему сидела в пальце. Послали за подмогой. Я старался не смотреть на ковыряющих мою руку людей. Лишь третью операцию не слишком уверенно признали результативной и зашили рану.
За это время выяснилось, что в Израиле у ската-хвостокола прижилось название “даг-хатуль” (рыба-кот). “Какой идиот это придумал, – раздраженно думал я по дороге из больницы, морщась от не проходящей даже с таблетками боли. – Из этой твари такой же кот, как из меня самовар”.
На следующий день на работе мне пришлось объяснить заинтригованным коллегам, кто такой теригон, и почему у меня забинтована рука.
Единственным человеком “в теме” оказался начальник управления образования Уди Изак – дайвер, рыбак, природолюб и всезнайка.
– Да, да! – радостно закивал он, – я знаю этого гада и его мерзкий хвост. Он вонзается и не выходит обратно, только вперед. То есть, образно говоря, если этот хвост воткнется тебе в живот, извлечь его можно только через спину.
Попутно я узнал, что от удара в грудь жалом хвостокола умер знаменитый австралийский актер и натуралист Стив Ирвин, а ядовитые шипы ската использовались северо-американскими индейцами в качестве смертоносных наконечников для стрел.
Конечно же, после всех злоключений я не мог отказать себе в удовольствии съесть подлого убийцу. 15 минут в духовке при температуре 190 градусов под тем самым маринадом для него оказалось достаточно.
И да – было очень вкусно.
А по части летального исхода – не дождетесь.
Михаил Гинкер
